На прошлой неделе парламент Алжира реформировал Конституцию, по схеме предложенной администрацией престарелого президента Бутефлики.
Аналитики говорят о подготовке к передачи власти.
78-летний президент сидит в кресле уже четвертый срок. За последние несколько лет он периодически попадал в больницу, что породило настойчивые слухи о его неспособности реально управлять страной.
Новая Конституция ограничивает количество президентских сроков — не более двух подряд. Это предотвращает политическую монополию в будущем.
Реформы вводят ряд новшеств как в политическую, так и в социальную сферы.
Так, наряду с арабским становится официальным берберский язык (а на нем говорят 13 миллионов — практически каждый третий житель страны).
Другие изменения должны облегчить доступ к рынку труда для молодежи и женщин.
Настоящие реформы или фарс?
На политическом уровне, помимо решений о президентском мандате, поправки также требуют, чтобы Президент назначал Премьера из крупнейшей партии в Парламенте.
Также учреждаются независимые избирательные комиссии.
И хотя конституционные изменения выглядят прогрессивными на бумаге, пока неясно, насколько реализуемы будут они на практике.
Коренные ли это изменения или косметический ремонт?
Ограничение числа президентских сроков уже существовало ранее, но было отменено в 2008, ради очередного переизбрания Бутефлики.
Нет гарантии, что подобный финт не повторит следующая президентская администрация.
Ряд оппозиционных партий даже бойкотировал голосование, не веря в искренность властей.
Недавно мощнейшая структура спецслужб (DRS — Департамент Разведки и Безопасности) была разделена на три отдельных аппарта, тем не менее это не помешало правительству и дальше теснить оппозиционные движения.
А обещания относительно свободы слова так и не воплотились в жизнь.
В реальности политическое развитие Алжира не идет в сравнение с соседними Тунисом и даже королевством Марокко.
Напомним, Рабат оперативно занялся реформами с началом «Арабской Весны», не дожидаясь массовых волнений в стране.
А тунисский Квартет Национального Диалога даже получил в декабре Нобелевскую Премию Мира, доказав, что исламистские и светские движения могут найти общий путь к либерализации.
В Алжире же многолетний политический застой привел к остракизму оппозиции.
Переломный момент для Алжира
Сегодняшние конституционные изменения происходят на фоне упадка дряхлеющей администрации и экономической деградации, свзанной с обвалом мировых цен на энергоносители.
Доход от углеводородов упал за прошлый год на 40 %, что уже ударило по национальной экономике, причем падение будет колоссальным, если цены в ближайшем убдущем не вырастут снова.
Проблема в том, что доход от энергоносителей составляет около 70% госбюджета.
Макроэкономика очевидно спровоцирует волны народного недовольства, особенно среди молодежи (безработица среди молодежи = 25 %), если правительство не диверсифицирует отечественную экономику.
Сделать чудо в экономике в короткие сроки невозможно, а вот в политике — сделать это гораздо проще. Ну а формально зафиксировать изменения на бумаге вообще просто.
Вместе с тем, правительство перестраховалось от резких изменений во власти весьма любопытным способом.
Статья 51 зарпещает лицам с двойным гражданством баллотироваться на ключевые посты.
Это автоматически лишает ряд кандидатов в президенты, таких как Рашид Никказ, к примеру, права учавствовать в выборах. От выборов устраняется еще 6 миллионов граждан.
Т.о., круг избранных сохранит ограничеснный доступ, шансы правящей политической силы остаться у руля резко возрастают.
Итак, политический режим Алжира внешне либерализуется, однако с многочисленными «но».
Изменения в Конституцию — довольно удобный инструмент.
В случае волны народных протестов, порождаемой экономическими промахами режима, правительство всегда сможет кивнуть на уже принятые демократические поправки.
Хотя реализация этих поправок уже ставится под сомнение, поскольку алжирская политика сохраняет свою непрозрачность.
// Автор: Реми Пиет — доц. дипломатии и международной политической экономии Катарского Университета.
С И Р И Я С Е Г О Д Н Я 